Как мы убедили иностранного инвестора в справедливости российских судов

Предыстория

Судебный процесс нашего клиента с одним из своих подрядчиков начался еще в прошлом десятилетии и докатился до процедуры банкротства. Кредиторская масса фактически состояла из единственного кредитора, российского юридического лица. Руководитель последнего считал спор принципиальным, «закусил удила» и требовал выплатить ему суммы, которые, по мнению руководство нашего клиента, были завышенными и основывались на явном злоупотреблении ситуацией. 

Все переговоры о заключении мирового соглашения и дисконте заканчивались безрезультатно: стороны не могли согласовать сумму выплат. В этой ситуации риски для клиента были очевидны — контроль над процессом находился у единственного кредитора, а перспектива восстановления платежеспособности выглядела туманной.

При этом у должника (российской компании) имелась существенная задолженность перед своим участником — зарубежной компанией — на без малого полмиллиарда рублей. Этот долг можно было включить в реестр требований кредиторов, что существенно меняло бы картину дела: зарубежная компания становилась бы крупнейшим кредитором и начинала бы контролировать процесс банкротства.

Ситуация осложнялась следующими обстоятельствами:

- кредитор, задолженность которого предстояло включить, был учредителем должника, а значит по умолчанию считался аффилированным с ним лицом;
- кредитор был зарегистрирован в «недружественной» стране, о чем постоянно напоминали контрагенты, представляя этот факт как еще один признак предвзятости и «мнимости» предъявляемых требований, помимо аффилированности;
- задолженность была достаточно старой, существенная часть  документов пришлось поднимать из архивов. 

Процесс решения

Первый этап — включение требований в реестр

Мы подготовили заявление о включении задолженности в реестр требований кредиторов. Заявление было подтверждено всеми необходимыми документами: услуги, оплата которых истребовалась, были действительно оказаны (хоть и достаточно давно), соответствующий контракт стоял на учете в службе валютного контроля обслуживающего банка, и паспорт сделки постоянно продлевался, задолженность была отражена в бухгалтерском и налоговом учета задолго до начала процедуры банкротства. 

Мы столкнулись с резким противодействием со стороны конкурсного управляющего. Тот был назначен российским кредитором и, конечно же, возражал против нового требования: якобы продление сроков исполнения обязательств не имело разумных хозяйственных целей и было направлено лишь на искусственное наращивание долгов для включения аффилированного кредитора. Тот факт, что кредитор был из «недружественной» страны, по мнению управляющего, только усугубляло ситуацию и делало требование заведомо недействительным: этот довод он неоднократно пытался использовать во всех инстанциях спора. 

К сожалению для нас и нашего клиента, суд первой инстанции на основании изложенных аргументов наших оппонентов сделал вывод о злоупотреблении правом и отказался включать требование в реестр. Апелляция поддержала это решение.

Опытные судебные юристы знают, что вероятность «сломать» решение, подтвержденное двумя судебными инстанциями, достаточно непросто. После апелляции у нас тоже опускались руки. Мы уже тоже ненадолго уверовали, что у компании из «недружественной» страны в наше время мало шансов в споре с российским контрагентом. Наш клиент также был настроен скептически. 

Тем не менее, мы решили продолжать борьбу. 

Второй этап — кассация. 

Мы обжаловали решения в суд кассационной инстанции. Ключевой акцент сделали на том, что:

• в судебных актах отсутствуют выводы о мнимости задолженности;
• нет доказательств транзитного характера долга;
• не подтверждено, что длительное неистребование задолженности связано с недобросовестным поведением должника и участника, а не иными объективными обстоятельствами.

Кассационный суд с доводами согласился, отменил акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение.

Конкурсный управляющий пытался оспорить решение кассации в Верховном Суде. Но Экономическая коллегия ВС РФ отказала в передаче жалобы. Таким образом, позиция кассации была подтверждена на высшем уровне.

Третий этап — переговоры и мировое соглашение. 

Сама по себе отмена решения кассационной инстанцией еще не означала, что задолженность включена в реестр. Однако характер решения кассации и формулировки, избранные судьями, оставляли мало сомнений, что на новом рассмотрении в суде первой инстанции задолженность будет признана. 

Это осознавали и наши оппоненты, которым мы предложили попытаться сэкономить время и деньги и заключить мировое соглашение вместо того, чтобы продолжать длительные тяжбы.

После 2-3 раундов переговоров, которые сопровождали юристы Skif Consulting, мы выработали взаимоприемлемые условия. Оставалось их только утвердить в суде и исполнить.  

Живые детали

«На стадии первой инстанции было ощущение, что суд формально подошел к доводам и автоматически встал на сторону конкурсного управляющего. Оппоненты грамотно давили на эмоции, используя не только правовые, но и политические аргументы — про «недружественность» и т.п. Но в кассации нам удалось развернуть логику рассмотрения дела: судьи услышали, что речь идет не о формальной игре с долгами, а о реальном обязательстве, возникшем задолго до спора», — комментирует руководитель практики разрешения споров Skif Cosnulting Игорь Ланин, отвечавший за проект.

«Момент перелома наступил после кассации. Ситуация изменилась настолько, что единственный кредитор согласился на мировое соглашение. До этого переговоры шли месяцами без результата», — отмечает управляющий партнер Skif Consulting Дмитрий Демиденко.

Выводы и уроки для бизнеса 

1. Российские суды готовы объективно рассматривать требования иностранных компаний. Несмотря на сложный геополитический контекст, ключевым остается качество доказательственной базы и аргументация. 

2. Формальный подход не работает. Суды первой и апелляционной инстанций исходили из презумпции «злоупотребления правом». Но более глубокий анализ показал отсутствие доказательств фиктивности долга. 

3. Кассация и Верховный Суд — это реальные инструменты защиты. Перспектива спора может кардинально измениться на высших уровнях, что подтверждает еще один наш кейс. 

4. Переговорная позиция напрямую зависит от процессуального успеха. Как только требования иностранного участника были приняты во внимание, единственный кредитор оказался готов к мировому соглашению и крупному дисконту. 

Что это значит для иностранных инвесторов 

Этот кейс показал: даже в сегодняшних условиях можно эффективно защищать интересы компаний с иностранным капиталом в России. При грамотной юридической стратегии и настойчивости можно изменить ход дела, переломить переговоры и сохранить бизнес. 

«Для иностранных участников важно понимать: дорога в российские суды не закрыта. Главное — идти туда не с формальными аргументами, а с реальной доказательной базой. Тогда результат будет зависеть не от паспорта компании, а от силы доводов», — подчеркивает И. Ланин. 

«На удивление сложно было убедить в правильности избранного пути не только российский суд, но и топ-менеджеров зарубежного клиента. Они точно так же были напуганы разного рода стереотипами и сомневались, что компания из «недружественного» государства способна добиться правды в российских судах. Мы рады, что нам удалось разубедить их реальной победой», — делится впечатлениями Альберт Козлов, старший юрист фирмы, также принимавший участие в проекте.