Главная ошибка на допросе в ФНС — подписывать протокол, не читая

— С какими ошибками налогоплательщиков на допросах в ФНС вы сталкиваетесь чаще всего?

Алексей Мелков: Если говорить о главной ошибке, то это привычка подписывать протокол, не читая. Допрашиваемый полагется на инспектора, не проверяет формулировки, не вносит замечаний и в итоге соглашается с текстом, который не всегда точно отражает его слова.

Протокол — это не стенограмма, а интерпретация ваших ответов. Если человек не настаивает на исправлении неточностей и дополнений, то в дальнейшем именно этот текст будет использоваться как доказательство, а не его устные объяснения.

— Какие еще процедурные просчеты могут создать проблемы в будущем споре с налоговой?

Алексей Мелков: Это отсутствие любых замечаний в протоколе даже при очевидных неточностях, отсутствие подписи представителя, игнорирование нарушений порядка проведения допроса. Например, когда допрашиваемого фактически не знакомят с протоколом, ограничивают время на чтение или отказываются вносить его дополнения.

Все эти моменты кажутся формальностями только до тех пор, пока дело не доходит до обжалования. Суд исходит из документов: если в протоколе не зафиксированы возражения, то считается, что налогоплательщик согласился с изложенным.

— А если говорить о содержательных ошибках — что опаснее всего?

Алексей Мелков: Опаснее всего — противоречия между показаниями и документами. Часто люди пытаются объяснить «на словах» то, что не до конца продумано с точки зрения документов и учета. Возникают расхождения с договорами, бухгалтерскими регистрами, перепиской.

Другая типичная ситуация — неверная интерпретация хозяйственных операций. В протоколе описывается одна экономическая логика сделки, в документах — другая. Для налогового органа это сигнал: либо операции формальны, либо налогоплательщик пытается скрыть их реальную суть. На этой базе легко обосновываются доначисления.

— Насколько сильно стресс допроса влияет на то, что человек говорит?

Алексей Мелков: Влияет заметно. Допрос — это не обычная беседа. У многих срабатывает «туннельное» восприятие: внимание сужается, нарушается хронология событий, человек забывает даже очевидные детали. На этом фоне появляются неточные формулировки, оговорки, противоречивые ответы.

Инспекторы могут усиливать стресс: задавать неожиданные вопросы, демонстрировать осведомленность о деталях, апеллировать к возможным последствиям. Если человек не подготовлен, он начинает оправдываться, домысливать и заполнять паузы лишней информацией — а именно она потом используется при оценке его позиции.

— Можно ли в дальнейшем оспорить показания, если при допросе были допущены нарушения?

Алексей Мелков: Да, судебная практика показывает, что суды внимательно относятся к процедуре. Отсутствие подписи допрашиваемого, отказ включать замечания, нарушение порядка ознакомления с протоколом — все это может стать основанием для признания показаний недопустимым доказательством.

Есть дела, в которых суд указывал на недопустимость наводящих вопросов: когда формулировка инспектора фактически подсказывает нужный ответ. В таких ситуациях суды зачастую занимают сторону налогоплательщика. Но ключевой момент — фиксировать нарушения сразу, а не задним числом.

— К каким финансовым последствиям на практике приводят ошибки на допросе?

Алексей Мелков: Прежде всего — к доначислениям налогов, пеней и штрафов. Если по итогам проверки налоговый орган делает вывод о занижении базы, а показания допрашиваемого это подтверждают или не опровергают, штрафы могут быть значительными.

В соответствии со статьей 122 Налогового кодекса, неуплата или неполная уплата налога вследствие занижения базы или иных неправомерных действий влечет штраф 20% от неуплаченной суммы. При умысле — 40%. И далеко не всегда налогоплательщик осознает, что отправной точкой для такой квалификации стали ответы, данные именно на допросе.

— Может ли допрос быть единственным основанием для доначислений?

Алексей Мелков: Формально — нет. Показания — лишь один из видов доказательств и должны оцениваться в совокупности с документами, данными учета, иными материалами. Но фактически допрос часто «собирает» картину для инспекции: именно из ответов строится логика выводов о деловой цели сделок, реальности операций, осведомленности руководства.

Если человек на допросе подтверждает версию налогового органа либо противоречит собственным документам, пространство для защиты сужается. Поэтому к допросу нужно относиться как к полноценной части проверки, а не как к формальной беседе.

— В каких ситуациях ошибки на допросе могут перерасти уже в уголовные риски?

Алексей Мелков: Это возможно, когда речь идет о значительных суммах неуплаченных налогов и налоговому органу удается показать умышленный характер действий. Тогда материалы могут быть переданы в правоохранительные органы, и в фокус попадают нормы Уголовного кодекса об уклонении от уплаты налогов.

Если показания, данные на допросе, вступают в противоречие с документами и создают впечатление сознательного сокрытия доходов или базы, они становятся элементом доказательственной базы уже в уголовном процессе. То есть последствия некорректных ответов выходят далеко за рамки налогового спора.

— Какой базовый алгоритм подготовки к допросу вы бы рекомендовали?

Алексей Мелков: Во-первых, проверить уведомление: полномочия подписавшего, предмет допроса, сроки. Во-вторых, до явки собрать и проанализировать документы по спорным операциям, выделить «критические точки» и подготовить по ним аргументированную позицию.

В-третьих, продумать тактику ответов: говорить кратко, по существу, не домысливать и не пытаться угадать, «какой ответ понравится» инспектору. И, на мой взгляд, принципиально — не идти на допрос одному, когда речь идет о значимых суммах или сложных структурах. Присутствие адвоката помогает и в выработке позиции, и в контроле за процедурой, и в фиксации нарушений, если они возникают.