Мораторий на банкротство в 2022 году: как он отразится на рынке взыскания

С 1 апреля Правительством РФ был введен мораторий на банкротство до 1 октября 2022 года. Двумя годами ранее, в апреле 2020 года в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» была введена похожая статья 9.1, разработанная для преодоления негативных последствий пандемии. Но в 2020 году воспользоваться условиями отсрочки могли только ИП и юридические лица, задействованные в системообразующих и стратегических предприятиях. Новый комплекс мер в 2022 году распространяется на всех – и на граждан, и на организации. Попробуем разобраться, к чему приведут подобные меры, каких последствий ожидать и как в этой ситуации вести себя кредиторам.

По условиям нового моратория кредитные организации не имеют права списывать средства со счетов должников при наличии исполнительных листов от судов или приставов. Под запретом и начисление штрафов и пеней, связанные с просрочкой по платежам, а также продажа имущества должника.

Еще одна особенность нового моратория касается сроков: он коснется только долгов, образованных до 1 апреля нынешнего года. Взыскание долгов, возникших после 1 апреля, будет происходить в обычном режиме – действие отсрочки на них не распространяется. Такой выбор вызывает вопросы не только у должников, но и у профессионального сообщества, которое называет новый комплекс мер «сырым» и размытым в формулировках.

По словам Константина Шарапова, генерального директора коллекторского агентства «Право Онлайн» «новый мораторий не учитывает тонкостей статьи 9.1. Сам по себе закон о банкротстве правильный и своевременный, единственное, что Правительство, при принятии решения о введении моратория в 2022 году, не задумалось о выделении категории граждан и юридических лиц, которые под него попадают. Соответственно, если нет уточнения, значит, приостановка идет по всем: предполагается, что подать заявление на банкротство могут абсолютно все. Идея введения моратория, безусловно, положительная – он направлен на защиту компаний и юридических лиц от банкротства банками при наступлении обстоятельств, на которые они не могут повлиять. Однако мы сталкиваемся с уникальной ситуацией: мы, как кредиторы, не можем взыскивать задолженность с должника: при этом банки могут отказать нам, как взыскателям при предъявлении исполнительных листов напрямую, но отказать судебному приставу они не могут. Если судебный пристав выносит постановление, то они обязаны его исполнить. Получается непонятная коллизия: есть решение суда, которое должно быть исполнено банком, но при этом те же самые банки отказывают взыскателю в прямом направлении исполнительного документа – они принимают исполнительный документ, но не удерживают деньги со счетов и не блокируют средства на счете».

Участники рынка взыскания отмечают, что вместо того, чтобы усовершенствовать текст постановления о моратории, было решено изменить саму статью о банкротстве, к которой вопросов меньше всего. И сейчас этот законопроект передан в Совет Государственной думы, но пока решения по нему нет, поскольку оно не вынесено на голосование. Как итог, ни один государственный орган, будь то Центробанк, Министерство Юстиции или Верховный Суд, к которым за разъяснением обращаются представители бизнеса, не могут дать четкой трактовки. Однако пока предложения по изменению законопроекта поступают в комитет Государственной думы и будут рассмотрены только после летних каникул, представители рынка взыскания продолжают свою деятельность в новых реалиях.

«В текущей ситуации мы, как взыскатели, не можем в полной мере удовлетворить свои права. Это коснулось как нас, частное коллекторское агентство, так и представителей налоговых органов и даже сферу ЖКХ, которые также не могут взыскать задолженность. Сейчас мы вынуждены идти к судебным приставам и возбуждать многочисленные исполнительные производства, хотя раньше этого никто не делал, а шли напрямую в банки и списывали денежные средства. В связи с этим случился настоящий коллапс с самой сферой ФССП: образовались огромные очереди в возбуждении исполнительного производства, приставы не успевают их возбуждать, теряются документы, что усугубляет и без того сложную бюрократическую схему взаимодействия», – поделился Константин Шарапов.

Рынок взыскания в данной ситуации оказывается заложником ситуации и ему ничего не остается, как набраться терпения. На данный момент стало ясно, что менять формат постановления, которое было вынесено правительством, никто не собирается. И, соответственно, каких-то рекомендаций, уточнений и комментариев от самого правительства тоже нет и, скорее всего, не будет, пока не изменят саму статью. Однако нельзя не отметить, что действие моратория существенно отразилось на деятельности всех кредиторов и не в положительную сторону.

«Не скажу за всех, но данный комплекс мер определенно приводит к торможению развития рынка коллекшена. У нас заложена прибыль от возврата портфелей, которые мы приобрели: таких долгов, которые попадают под действие моратория, порядка 300 000, и по ним мы приостановили все взыскания. Сейчас мы не сможем развивать свой бизнес, потому что у нас попросту не будет оборотных средств в нормальном объеме, чтобы покупать новые портфели. И для рынка взыскания в целом ситуация примерно аналогичная: снижение объемов возврата средств и невозможность осуществления своей деятельности в полном объеме может привести к уходу с рынка более слабых игроков. И если мы, как крупное агентство, в этом плане подстрахованы – у нас есть пласт новых портфелей долгов, по которым еще не вынесены решения, это порядка 250 000, по ним мы будем получать решения и наращивать объемы взыскания, то у других представителей ситуация может быть иной. Если сроки моратория будут продлены или будет принято решение, что по этим долгам взысканий не будет, то очень много компаний просто исчезнет. Это ударит по всей финансовой сфере: и по банкам, и по микрофинансам, и по коллекторским агентствам. Так как и банки, и микрокредиты заинтересованы в быстром обороте денежных средств. Но теперь весь коллекторский бизнес затормозился: у нас нет возможности покупать большие объемы портфелей, поскольку практически остановился и сам процесс взыскания. И отсюда возникает еще одна проблема: первичный кредитор вынужден либо продавать долги по низкой цене, либо держать их у себя, создавая резерв. Но эти резервы нужно обеспечивать, особенно банкам. Чем больше просроченных задолженностей лежит на счетах, тем больше необходимо создавать резерв для обеспечения этой просроченной задолженности. По факту эти обстоятельства ударяют не только по коллекторам, но по всем первичным кредиторам», – рассказал Шарапов.

Еще одним существенным недостатком введенного моратория на банкротство наш эксперт выделяет уменьшение инструментов для привлечения должника к выполнению своих кредитных обязательств. Кредитору приходится осуществлять сложную подготовительную работу по взысканию задолженности в будущем. Напомним, что долг по условиям моратория не списывается – исполнительные листы по ним будут действовать после 1 октября, если меры не будут продлены. После отмены моратория кредиторы могут инициировать возбуждение исполнительного производства или дел о банкротстве. Прогнозирует Шарапов и волну банкротства уже среди кредиторов: «если в одночасье какой-то организации будут должны десятки других компаний, которые не будут платить, как в такой ситуации вести бизнес? В отношении физических же лиц мы будем вынуждены применять различные варианты досудебного урегулирования, например, дисконтирование должника. Это довольно большой пласт долгов, который можно отработать. Но это тоже не бесконечно: мы можем сколько угодно применять этот способ, но если портфель не прирастает, то и договориться со всеми не получится. Хоть мы и отчаянно пытаемся сохранять устойчивость в ситуации, когда почти все против этого», – подытожил Шарапов.

Рынок взыскания продолжает работу в сложных условиях, в которых пока множество неизвестных. Но все сходятся во мнении, что мораторий нуждается в существенных изменениях, в которых будут более четко обозначены критерии физических и юридических лиц, на которые он распространяется.