«Цена на нефть должна быть низкой — человечеству это выгодно»

В последние месяцы на рынке снова обсуждают возможность обвала цен на нефть — якобы падение ниже $50 за баррель станет критическим для российской экономики. Мы поговорили с основателем самарской нефтесервисной компании «Союз-Техно» Андреем Вахрушевым о том, насколько оправданы эти опасения, сколько на самом деле стоит добыча барреля нефти в России и почему «дешевая нефть» может быть не угрозой, а стимулом для развития.

— Экономисты часто утверждают, что падение цены на нефть до $50 за баррель может обрушить экономику. Насколько эти прогнозы оправданы?

— Я не понимаю, почему кто-то решил, что высокая цена на нефть — это всегда хорошо. Для России или для мира в целом. Наоборот, человечеству выгодно, чтобы нефть была дешевой. Из нее делают не только бензин, но и масла, пластики, композитные материалы — без них невозможно строить современные здания, мосты, самолеты. Чем дороже нефть, тем дороже все вокруг.

Если рассматривать страну как сырьевой придаток, тогда да — выгоднее продавать больше сырья по высокой цене. Но если смотреть стратегически, высокая стоимость нефти замедляет экономику: растут цены на все, от топлива до бытовых товаров.

— Тогда где находится реальная себестоимость добычи?

— По моим оценкам, в среднем себестоимость добычи в России — от $10 до $15 за баррель, даже в сложных регионах. Это потолок. Конечно, если скважина осложнена — высокая обводненность, вязкая нефть — себестоимость растет. Но в целом цифра именно такая.

Если взять безводные месторождения в Западной Сибири, там себестоимость минимальна. А где условия хуже — чуть выше, но в пределах тех же 10–15 долларов.

— Что могло бы помочь снизить себестоимость еще больше?

— Тут важна не только техника, но и система.
Во-первых: дешевая электроэнергия. Многие добывающие компании уже переходят на газотурбинные установки, вырабатывают электричество, сжигая попутный газ, и тем самым гасят факелы. Это логично: мы добываем нефть, потом сжигаем ее на ТЭЦ, чтобы добывать еще нефть — замкнутый круг.

Во-вторых: гибкая шкала НДПИ (налога на добычу полезных ископаемых). Если компания доказывает, что работает на сложных месторождениях, ей можно снижать налоговую нагрузку. Такие льготы уже существуют, но ими пользуются не все.

— Часто говорят: «Если нефть будет стоить $30, бюджет перестанет наполняться». Вы согласны с этим?

— Не уверен. Мы же уже добывали нефть при цене $12 за баррель — и ничего, жили. Вопрос не только в цене, а в том, в какой валюте и по какой логике мы считаем. Почему мы все еще оцениваем нефть в долларах, если живем в рублевой экономике?

Если пересчитать в рублях, колебания не выглядят катастрофическими. Просто когда баррель стоит $80, мы получаем 10 тысяч рублей, а при $50 — около 5 тысяч. Но и затраты тоже снижаются, это не прямая зависимость.

— Тогда можно сказать, что страх перед «дешевой нефтью» преувеличен?

— Абсолютно. Истерика вокруг цены выгодна тем, кто зарабатывает на спекуляциях. Сегодня нефть стоит $80, завтра $50 — и это повод для паники, для движения на рынках. На деле главная задача России — насыщать собственный рынок, а не гнаться за внешними ценами.

Китай и Индия все равно будут покупать нашу нефть, даже если она станет дешевле. Главное — чтобы она оставалась доступной внутри страны. Тогда и экономика будет развиваться, и товары, сделанные из нефти, станут дешевле для людей.