Кирилл Ермоленко: «Лучшая победа — когда таковой ее считает доверитель»

Адвокат, партнер адвокатского Бюро города Москвы RussianLegal Кирилл Ермоленко считает, что вершина мастерства адвоката — не выиграть отдельно взятый судебный спор, а разрешить конфликт исходя из интересов доверителя и полностью урегулировать все претензии сторон друг к другу.

На праздновании Дня юриста удалось задать Кириллу Глебовичу несколько вопросов.

Кирилл Глебович, поздравляю Вас с профессиональным праздником, расскажите пожалуйста, как стали юристом и почему проявили интерес к разрешению судебных споров?

Спасибо. Мне всегда легко давалась математика, а в старших классах возник интерес к гуманитарным наукам. Всерьез заинтересовали история, обществознание, русский язык и литература, проявилась способность к написанию сочинений. Пришло осознание, что эти навыки можно и нужно применять на практике. Поэтому поступил в МГЮА.

С профессиональной специализацией определился позднее, когда устроился на первую работу — в Коллегию адвокатов «МЗС и Партнеры». Улыбнулась удача и меня сразу подключили к большому судебному проекту. Невероятное впечатление на меня произвело не столько само разбирательство в суде, сколько подготовка к нему. Вся команда работала как единый организм, каждый отвечал за свой блок вопросов, были распределены сроки и расставлены приоритеты, а действия всех юристов — от самого младшего до партнера — были синхронизированы между собой. Это была лучшая школа, которая приносила истинное удовольствие.

Как выглядит рабочий процесс в RussianLegal?

В нашем Бюро на старте каждого судебного проекта формируется его дорожная карта, составляется план работы и самое главное — определяются цели. Все это, разумеется, согласовывается с доверителем, с которым мы всегда работаем бок-о-бок. Прежде чем приступать к реализации тех или иных поворотных мероприятий, мы подробно объясняем, что это за действия, зачем они нужны и каковы их перспективы. Важно, чтобы доверитель был с нами на одной волне, ключевая задача, чтобы он постоянно чувствовал себя защищенным. Открытость для доверителя и, в то же время, конфиденциальность для внешнего мира — еще один важный принцип работы нашего Бюро.

Что приносит вам радость в профессиональной деятельности?

В наше адвокатское бюро нередко обращаются люди, которые в течение длительного времени находятся в состоянии сложнейшего конфликта. Это всегда большой стресс, многие из них были в шаге от того, чтобы потерять все. Обратиться к юристам в такой ситуации — уже большой шаг вперед. И вот финал, судебный спор заканчивается в пользу доверителя или подписывается комплексное соглашение об урегулировании. В один день весь этот негатив остается в прошлом. Впоследствии многие доверители говорят, что это вспоминается как страшный сон. И ты помог людям избавиться от всего этого, сохранить дело, бизнес. Это очень приятно.

В чем для вас смысл работы адвоката?

Большое заблуждение воспринимать адвоката как подрядчика. Бывает так, что к юристу обращаются с поручением подать определенный иск и тот отрабатывает поставленную задачу. Это не то, что нужно доверителю. Вы же не приходите к врачу с тем, чтобы тот утвердил составленный вами же план лечения. Задача адвоката прежде всего в том, чтобы выявить корень конфликта, получить максимум информации о споре, проанализировать все обстоятельства, понять, в чем заключается истинный интерес доверителя, и самому предложить способ защиты. Зачастую решение лежит на поверхности, причем даже в самых запутанных ситуациях. Поиск решения и его достижение и есть смысл нашей работы.

А кто ваши клиенты?

Мы работаем напрямую с бенефициарами, с владельцами бизнеса. Эти люди строили бизнес, годами дела шли в гору, не было никаких споров и разногласий с партнерами. Выручка увеличивалась, заказы росли. Но в какой-то момент в дело зашли наследники, либо у основателей разошлись взгляды, либо кто-то из постоянных контрагентов проявил недобросовестность. В результате доверитель сталкивается с реальной угрозой дальнейшего существования своей компании. То есть речь идет не о классических хозяйственных спорах, а именно о глобальных вопросах, например, утрате ключевого актива. Бывает, что даже исков никаких не подано, но один из акционеров просто блокирует работу предприятия. К примеру, не принимает решения об одобрении кредита. Кредит не получен, возникает кассовый разрыв, чем платить зарплату — непонятно, как рассчитываться с контрагентами — непонятно. И в такой ситуации доверитель хватается за голову и не понимает к кому идти и что делать. Он боится обращаться к юристам!

Почему боится?

Опять можно провести аналогию со здоровьем. Люди, которые впервые замечают признаки серьезного заболевания, стесняются обращаться к врачу. Что касается юристов, существует стереотип, что это господа в дорогих костюмах, который только тем и заняты, что за каждую минуту своей консультации выставляют счета. Мы видим своей задачей такой образ разрушить. Современный юрист должен быть всесторонне эрудированным и не зацикленным на сухих материях. Необходимо ставить себя на место клиента. Очень важен объективный взгляд со стороны адвоката, потому что конфликт может быть на человеческом уровне, совсем не там, где его видит доверитель. Адвокат должен подсказать, где и каким образом спор можно разрешить или урегулировать. Несмотря на весь негатив, который доверитель может испытывать по отношению к другой стороне, правильным решением может стать мировое соглашение, которое сохранит время, финансы и нервы.

Правильно ли я понял, что адвокату по корпоративным спорам помимо юридических компетенций важно иметь экспертизу в бизнесе…

Да, необходимо понимать основные принципы функционирования бизнеса. Это важно при разработке стратегии и определении целей. В пылу борьбы доверитель может отвлекаться на сиюминутные вещи. Приведу пример. Миноритарный акционер и одновременно директор компании заключал договоры, которые наш доверитель расценивал как невыгодные, хотя доказать это было сложно. И доверитель настаивал на том, что необходимо любой ценой наказать его партнера за эти сделки. Мы понимали, что необходимо вовсе не возмездие, перспективы которого были не очевидны, а подписание комплексного соглашения об урегулировании всех споров и выкуп доли директора. Доверитель согласился, мы не стали заниматься многочисленными судами по оспариванию договоров, это отняло бы кучу времени и ресурсов. Проект удалось закрыть за два месяца без единого судебного разбирательства, и все остались довольны.

А если говорить о наиболее сложных делах?

Все дела по-своему сложны. Большой интерес представляют дела, связанные с применением иностранного права. К примеру, в деле о банкротстве бывшего председателя правления крупного московского банка, которое вело наше Бюро, выяснилось, что у должника есть ряд активов в нескольких странах Западной Европы и в США. И эти активы, очевидно, подлежали включению в конкурсную массу. Однако структура владения была запутанной. Формально недвижимость принадлежала различным юридическим лицам, зарегистрированным на водителей, дальних родственников, подставных людей.

И что делать в такой ситуации?

Мы обратились к юристам во Франции, Великобритании, США, Латвии, провели сбор доказательств, получили правовые заключения и представили все это в российский суд. После этого было подписано мировое соглашение, от которого выиграли все кредиторы. Другая сложность, когда один конфликт включает в себя десятки разнонаправленных судебных споров. В таких случаях на первое место выходит планирование и четкое следование стратегии. Сегодня состоялось одно судебное заседание, в нем произошли определенные события, они так или иначе влияют на все остальные судебные споры. Приходится стратегию, точнее — тактику, корректировать. В таких проектах участвует масса людей, масса различных специалистов, им всем нужно вовремя доносить происходящее, давать определенные инструкции, делегировать задачи. В таких процессах необходимо сохранять стопроцентную концентрацию.

Возвращаясь к международной практике, часто удается отстоять российские активы, ведь сейчас в мире обстановка еще та?

В этом году в нашей практике имело место интереснейшее дело о банкротстве. 10 лет назад был выдан кредит в австрийском банке, обеспеченный поручительством российской компании. Прошли годы, российской компании никто требования не предъявлял, по кредиту случился дефолт, основной долг был погашен болгарской компанией, которая встала на место кредитора. Затем болгарская компания передала права по кредиту и залогам лихтенштейнскому трастовому фонду, но, повторюсь, к нашему доверителю никто никаких требований не предъявлял, он до недавнего времени был в стороне от всего. Началась история с санкциями, в деле появились российские граждане, которые якобы приобрели право на взыскание долга в Лихтенштейне и попытались на основании этого «долга» обанкротить российскую компанию. Все имущество доверителя могло уйти с молотка. Но в кассационном суде ситуацию удалось развернуть и все решения против российской компании были отменены. Такой исход имеет большое значение для стабильности гражданского оборота. Удалось предотвратить банкротство одного из лидеров рынка логистических услуг.

Если говорить о стратегических глобальных вопросах, что бы Вы хотели улучшить в российской судебной системе?

Предлагаю сначала о хорошем. Сегодня вся судебная практика находится в открытом доступе. Сведения о любом процессе систематизированы в электронной картотеке, что существенно облегчает подготовку к заседанию. Хотелось бы сказать и о сроках рассмотрения дела — в России очень быстрое правосудие по сравнению с теми же западными странами. В среднем судебный спор рассматривается тремя инстанциями, включая апелляцию и кассацию за год. Тогда как, например, в Австрии или на Кипре этот срок составляет около 5 лет. Если говорить о перспективах, хотелось бы, чтобы суд активнее направлял ход разбирательства, предлагал сторонам представлять те или иные доказательства и сразу обозначал, что, например, в случае их непредставления дело может быть рассмотрено в следующем заседании. Многие судьи ведут процесс именно так. Как показывает наш опыт, в таких делах стороны тщательнее готовятся к заседаниям, и это способствует вынесению справедливых и обоснованных решений.