Строим систему заново: влияние запрета онлайн-образования в медицине

Российское здравоохранение готовится к серьезным изменениям в системе профессионального образования. Новый закон вводит существенные изменения в использовании дистанционных форматов для образования врачей.

В чем суть закона? Каковы перспективы развития для направления ДПО в медицине? Как закон повлияет на врачей и их развитие?

Об этом — в интервью с заместителем генерального директора по юридическим вопросам ООО «Докстарклаб» Снежанной Соколовой.

Снежанна, в чем суть закона № 28-ФЗ, каковы его ключевые положения, касающиеся медицинского образования, с какого момента он вступает в силу и какие категории образовательных программ он затрагивает?

Этот закон и связанные с ним поправки например, в ФЗ «Об образовании» и «Об основах охраны здоровья» — это фундаментальные изменения в медицинском образовании. Его суть — ответ государства на бурный, но хаотичный рост рынка EdTech, особенно в сегменте дополнительного профессионального образования.

Ключевое положение звучит так: программы медицинского и фармацевтического образования, которые направлены на формирование практических (мануальных) навыков, отныне не могут реализовываться исключительно в дистанционном (онлайн) формате.

Наиболее сильно эти изменения затрагивают дополнительное профессиональное образование: вот здесь происходит главная трансформация. Это рынок повышения квалификации и профессиональной переподготовки — тот самый рынок, на котором работают и частные центры (как «Докстарклаб»), и вузы. Именно этот рынок в последние годы почти полностью «ушел в онлайн», и именно его сейчас возвращают к очной практике. 

В соответствии с изменениями с 1 марта  2026 года учебные заведения обязаны перейти на типовые программы ДПО без права образовательных организаций вносить изменения в содержание, при этом учебные центры обязаны до 1 сентября 2026 года получить заключение Росздравнадзора о соответствии требованиям и внести изменения в лицензии, а Правительство должно утвердить нормативы применения дистанционных технологий.

Проект первой типовой программы профессиональной переподготовки — по акушерству и гинекологии — Минздрав представил в начале сентября (676 академических часов), в ноябре были опубликованы проекты еще четырех типовых программ дополнительного профессионального образования (ДПО) — по специальностям «Клиническая фармакология» (648 а.ч.), «Медицинский массаж», «Лабораторное дело» и «Реабилитационное сестринское дело» (по 504 а.ч.). В случае их утверждения приказами Минздрава РФ они вступят в силу 1 марта 2026 года.

Каковы мотивы законодателя — в чем официально видят необходимость таких ограничений?

Мотив регулятора абсолютно прозрачен и декларируется открыто: повышение качества подготовки кадров и, как следствие, безопасность пациента.

За последние годы рынок ДПО столкнулся с проблемой «фабрик дипломов» — организаций, которые в погоне за прибылью предлагали 100% онлайн-курсы по хирургии, стоматологии или реаниматологии. Закон — это попытка отделить добросовестных провайдеров, которые готовы инвестировать в качество, от тех, кто просто «продает корочки». С точки зрения государства, врач, получивший удостоверение, должен гарантированно уметь выполнять те методики, которым он обучался.

Какие юридические риски возникают для медицинских вузов и частных образовательных организаций после вступления закона в силу?

Нелегитимность выданных документов. Это самый серьезный риск. Удостоверения и дипломы, выданные с нарушением нового порядка, могут быть признаны недействительными в ходе проверки. Для врача это означает потерю баллов НМО и отказ в аккредитации. Для организации — катастрофический репутационный и финансовый урон.

Как новый закон соотносится с действующими нормами о лицензировании и аккредитации?

Он их ужесточает и конкретизирует. Раньше требования к материально-технической базе для онлайн-программ были минимальны (сервер, платформа). Теперь, если ваша программа ДПО включает практику, вы обязаны при лицензировании и аккредитации доказать, как и где вы эту практику обеспечиваете.

У организации есть два пути:

1. Иметь свою базу: собственный симуляционный центр, фантомный класс, клинику. 
2. Иметь договорные отношения: заключить сетевой договор с клиникой, вузом или симуляционным центром, на базе которого врачи будут проходить очный модуль.

Для проверяющих органов (Рособрнадзор, Росздравнадзор) это становится ключевым пунктом аудита.

Могут ли организации, предоставляющие ДПО, продолжить онлайн-обучение врачей и при каких условиях?

Да, могут и должны, но модель меняется — рынок переходит к смешанному обучению.

Условия выживания и роста:

1. Разделение портфеля: программы нужно четко разделить. «Теоретические»- могут оставаться на 100% онлайн. «Практические» (УЗИ, эндоскопия, инъекции) — обязательно гибридизируются.
2. Гибридная модель: теоретический блок (лекции, вебинары, тесты) остается на онлайн-платформе, что удобно для врача. Практический блок (отработка на симуляторах, фантомах, присутствие на операциях) — выделяется в обязательный очный модуль.
3. Стратегические партнерства: ключевая задача для платформ, предоставляющих онлайн-образование в медицине — не строить свои клиники, а создать партнерскую сеть по всей стране. Это сеть аккредитованных баз (клиник, вузов), где слушатель может пройти очную часть, организованную через единую платформу.

Победят те, кто предложит «бесшовный» гибридный продукт: врач на одной и той же платформе смотрит лекции, а затем там же записывается на очную практику в удобном ему городе. 

Будут ли действительны уже полученные онлайн-сертификаты или удостоверения?

Да, будут. Закон обратной силы не имеет. Все документы, которые были легитимно выданы до вступления в силу новых норм, сохраняют свою юридическую силу до окончания срока их действия. Врачам, которые уже прошли такое обучение, беспокоиться не о чем. 

Какие шаги стоит предпринять образовательным организациям, чтобы адаптироваться к новым требованиям?

Это «момент истины» для рынка. Стратегия выжидания проигрышная, но есть иные варианты развития:

1. Начать выстраивать партнерскую сеть — это главный актив. Стоит поехать в регионы, в вузы, в симуляционные центры и договариваться о сетевом взаимодействии.
2. Инвестировать в IT-платформу: теперь платформа обучения должна не просто показывать видео, а управлять сложной логистикой гибридного обучения.

Как вы лично оцениваете этот закон — как шаг к повышению качества подготовки врачей или как ограничение профессиональных возможностей?

Это шаг к качеству, но это и ограничение, потому что он неизбежно удорожает и усложняет процесс обучения. Закон создает барьер для врачей из отдаленных регионов, у которых просто нет физической и финансовой возможности поехать на очную практику. Комитет Государственной Думы по просвещению в заключении к законопроекту указал: «Кроме того, необходимо учитывать, что предложенный законопроектом механизм фактически является административным барьером для образовательных организаций, а для обучающихся  — риском не завершить обучение и потерять большое количество времени и средств. Это в свою очередь снизит темпы подготовки кадров в сфере здравоохранения и увеличит нагрузку на лицензирующие и контролирующие органы». (Утверждено решением Комитета № 110-4 от 14.10.2024 г.)

Главный вызов для индустрии — нивелировать этот барьер. Предложить врачу такую гибридную модель, где очная часть будет максимально доступной, короткой, но концентрированной и эффективной, возможно, прямо на его рабочем месте или в ближайшем региональном центре.

Может ли этот закон затормозить развитие цифровых технологий в медицинском образовании?

Напротив. Он убьет примитивные цифровые технологии, но даст мощнейший толчок к развитию сложных технологий: высокореалистичных VR/AR-симуляторов, которые, возможно, в будущем смогут частично заменить очную практику и сложных IT-платформах, управляющих гибридным расписанием и логистикой тысяч врачей.

Есть ли шанс, что нормы будут скорректированы после общественного обсуждения или первых кейсов применения?

Шанс есть всегда, и правоприменительная практика — это то, за чем мы будем следить в первую очередь. Сам принцип «практика должна быть очной» вряд ли отменят, но детали реализации наверняка будут корректироваться.