Президент НОСТРОЙ Антон Глушков рассказал о специфике строительного рынка

С 1 марта 2026 года вступят в силу поправки в ГрК РФ, которые наделили новыми правами и обязанностями СРО и нацобъединения. Появление этих поправок — это итог большой работы системы саморегулирования или исправление накопленных ошибок?

– И то, и другое. Это закономерный итог 15-летней работы и необходимая «донастройка». Государство дало системе СРО большой аванс доверия и новые полномочия. 15 лет — это довольно большой срок, за это время сформировалась целая отрасль со своими правилами и уникальными специалистами. Сейчас мы должны доказать, что способны эффективно регулировать отрасль сами. Ключевое изменение — СРО теперь обязаны работать со своими членами до заключения ими контракта, оценивая все риски. Для этого нужны новые компетенции, которых раньше просто не было. И НОСТРОЙ начинает подготовку таких кадров с себя, а в дальнейшем будем повышать и свою компетенцию, и компетенции всех СРО, выступая в роли методиста.

– Понимают ли все участники системы СРО, какие грядут изменения в связи с этим законом, какими новыми правами и обязанностями наделяются саморегулируемые организации и чем это грозит подрядчикам?

– До последнего времени вся система СРО была построена на логике входа подрядчика на рынок, и только ликвидация юридического лица позволяла ему выйти из системы. Сейчас логика изменилась. Произошло два главных изменения. Первое — это то, что вопрос наделения статусом или лишение статуса СРО отдан на откуп самой системе саморегулирования. Если раньше это была исключительно функция Ростехназдора, то сегодня полностью передано на уровень национальных объединений. Второй вектор связан с новыми правилами игры. Нацобъединения и СРО должны разработать единые требования к подрядным организациям. Эти требования будут зависеть от уровня сложности объектов, которые компания хочет строить. Проще говоря: чтобы браться за сложный проект, нужно иметь более опытных специалистов и больше ресурсов. Это похоже на прежнюю систему классификации по приказу Минстроя России № 624, но теперь правила будут общими для всех и обязательными. Контролировать их соблюдение на местах будут те же СРО, в которых состоят компании-подрядчики.

– На заре саморегулирования СРО сами разрабатывали свои внутренние документы и требования к членам. Отсюда появились и коммерческие СРО, где единственным критерием членства были взносы. А сейчас не получился ли так, что каждая СРО опять разработает свои требования — с тем же результатом?

– Нет, сейчас ситуация принципиально иная. Мы проанализировали бо́льшую часть документов региональных СРО и выяснили, что в 87% они абсолютно идентичны и соответствуют минимальным требованиям, которые содержит Градостроительный кодекс. И только в оставшейся небольшой доле есть определенные отсылки в первую очередь к уровню ответственности и к структуре выполнения подрядчиками тех или иных работ.

Основная логика нынешней реформы — в переходе к единым обязательным стандартам. Наверное, это историческая веха, к которой мы подошли. Теперь требования будет разрабатывать и утверждать национальное объединение, а СРО обязаны их исполнять. 

Сейчас в рамках окружных конференций СРО мы нащупываем конкретные абсолютные показатели для будущих правил. Это оказалось не такой простой задачей, как могло показаться на первый взгляд. Меня радует, что Минстрой России очень быстро принял все подзаконные документы, теперь дело за нами. После того, как до конца года пройдут все окружные конференции, мы предложим на обсуждение сообществу первый пакет правил саморегулирования. После одобрения правила на Съезде НОСТРОЙ они станут обязательными для всех СРО и членов СРО. Это системное изменение, к которому мы шли больше десяти лет.

– А что думают СРО и члены СРО по поводу очередной реформы?

–  За последние годы все очень хорошо поняли, что СРО — это не только возможность, но и ответственность. Мы видим, как поменялась структура выплат из средств компенсационных фондов СРО, насколько они возросли. Мы видим те функции, которые появились у СРО где-то в соответствии с законодательством, где-то в силу инициатив, которые идут либо от региональных СРО, либо от нацобъединений. И в этой связи большая часть СРО осознает всю меру серьезности нынешних изменений.

У нас сейчас идет большая и жарка дискуссия с руководителями СРО, что в состоянии, а что не в состоянии контролировать СРО. Это не вчера все началось — это поступательный эффект наших 15 лет саморегулирования.

Да, мы очень сильно поменяли вектор работы Нацобъединения в область интересов бизнеса — не регулирования рынка, а именно интересов бизнеса. Я всем говорю, что НОСТРОЙ должен превратиться в профессионального омбудсмена, который защищает интересы бизнеса, и только поэтому его могут любить. Потому что любить надзорный орган не будет никогда и никто, а организацию, которая оказывает содействие бизнесу, — да. Наш масштабный пример — это постановление Правительства № 1315 по изменению цены контракта, которое дало очень большой эффект для бизнеса. Тот же мораторий на штрафы застройщикам за перенос сроков строительства жилья, который прекратится с 1 января 2026 года, — это тоже наше с коллегами достижение. За это нас бизнес очень любит, уважает и понимает, что от результата деятельности системы саморегулирования есть экономический эффект.

Поэтому стоит задача сделать правила таким образом, чтобы результатом их введения и соответствия им стали определенная монетизация и экономический эффект для бизнеса. 

– Поговорим более подробно об этих требованиях. Что реформа принесет бизнесу? Очередные отчеты и бумажки?

– Нет, речь о требованиях к сути бизнеса. В строительной отрасли есть большие требования к продукту, но совершенно нет государственных требований к процессам. Теперь эти требования к процессу выполнения работ, к квалификации и численности сотрудников и соотношения этой численности и рациональных показателей должны появиться. 

– Вы все время упоминаете требования — так что это за требования?

– Требования к профессиональному уровню строительной компании. Они определяют, какие ресурсы, какие специалисты (инженеры, сметчики, руководители) и какого уровня квалификации должны быть у строительной компании в зависимости от масштаба и сложности выполняемых работ.

Вопрос установления требований — это вопрос поиска здорового компромисса, который позволит строительной компании эффективно работать. Цель — убрать с рынка компании-пустышки, которые выигрывают тендеры, но не способны качественно строить. Это сделает отрасль более профессиональной и защитит всех: заказчиков, СРО и самих добросовестных подрядчиков. Понятно, что все требования и правила нужно будет донастраивать, но в системе саморегулирования, а не в законе, это сделать проще. Такие требования должны быть, и они будут выше того, что сейчас зафиксировано в законодательстве.

– В законе по-прежнему осталось требование, что только генеральные подрядчики состоят в СРО? 

– Этот вопрос тоже относится к правилам саморегулирования — необходимо закрепить реальную ответственность генподрядчика за весь объект и его качество. Сейчас генподрядчик в большинстве случаев является центром прибыли, стороной по договору, которая его подписывает. Мы же хотим, чтобы генподрядчик начал понимать всю административную и финансовую ответственность, которая с этим связана. 

– А сколько таких «организаторов» сейчас на рынке? 

Мы проанализировали, сколько компаний — членов СРО системно, более одного раза на протяжении последних пяти лет заключали государственный или муниципальный контракт. И выяснилось, что только 12 тысяч компаний из 106 тысяч заключали такие контракты. Это те подрядчики, которые работают с бюджетными средствами.

– А чем тогда заняты остальные 90 тысяч? И не сократятся ли все СРО до 12 тысяч членов?

– Не сократятся точно. Потому что 80% средств в стройке — это деньги населения, направленные на жилищное строительство. И там ОДО нет. Там есть генподрядчик, который является членом СРО, без этого жилищного строительства быть не может, но он никоим образом не является членом компфонда ОДО. Кроме того, некоторые компании являются, что называется, «спящими», которые надеются рано или поздно получить генподряд. А еще в СРО состоят производители строительных изделий и конструкций со своими монтажными подразделениями, которым подрядчики часто передают работу. И таких компаний очень много в составе СРО.

– Нужны ли таким узкопрофильным организациям общие требования к членам СРО?

– Это вопрос, который нужно обсуждать. Потому что у нас есть минимальные требования к членам СРО, установленные законодательством, и они предполагают наличие двух специалистов, внесенных в НРС, по основному месту работы. Более того, с 1 марта 2026 года после совмещения Национального реестра специалистов и Единого реестра членов СРО наличие или отсутствие таких специалистов будет очевидным. Поэтому сейчас идет дискуссия, как таким организациям разработать свои критерии, возможно более мягкие требования для осуществления их профессиональной деятельности. 

– Идет ли обсуждение данных требований с самим бизнесом?

– Предложения по требованиям разрабатываются с саморегулируемыми организациями в каждом федеральном округе, потому что сутевые вопросы нужно обсудить именно с профессиональным сообществом. Мы предлагаем СРО формировать эти требования на примерах конкретных случаев из их практики. Часть СРО, порядка 40, активно вовлечены в процесс, понимают, для чего это делается, привлекли к обсуждению своих членов. Остальные 180 СРО пока наблюдают со стороны. И нам нужно в первую очередь вовлечь бо́льшую часть СРО в эту работу, чтобы не получилось, что мы придумаем, а бизнес потом это будет расхлебывать. Конечно, «в яблочко» мы с первого раза никогда не попадем, так что бизнес, во-первых, должен о новеллах знать, что это будет, тем более что правила будут едиными для всех компаний — от Москвы до Дальнего Востока. А второе — нам нужно вовлечь в этот процесс максимальное количество СРО и компаний. И, может быть, не так быстро, как хотелось бы, но их число растет.

– А если компании после 1 марта 2026 года не будут соответствовать этим требования? Их исключат из СРО?

– Тут вопрос только в одном: может ли компания переходить с одного уровня ответственности на другой и сохранять за собой взнос в компенсационный фонд? То есть, если компания является членом СРО, она все равно соответствует хотя бы какому-то минимальному уровню требований. Вопрос в том, что если компания перешла на более высокие уровни ответственности, внесла взносы в компенсационные фонды ОДО и ВВ, а потом выяснится, что она не дотягивает до требований к этим уровням — что делать?

И вторая очень важная развилка — что делать с действующими договорами этих членов, которые перестали соответствовать требованиям своего уровня ответственности? Шагнуть вниз компания не может — договор предусматривает определенный уровень ответственности. Расторгать договор? А убытки и репутационные издержки? Эти юридические и экономические развилки очень сложны, но мы должны на них ответить. Мы подключили к этой работе нашу Научно-консультативную комиссию, чтобы юридически разобраться с переходными положениями, потому что мы должны учесть все реалии предыдущего законодательства.

– Как СРО будут оповещать своих членов о грядущих изменениях?

– Для этого создана полная система личных кабинетов каждого члена СРО. Другое дело, что в большинстве случаев член СРО даже не знает, что у него есть личный кабинет, и не всегда им пользуется. Но технически все уже реализовано — сначала для рейтингования компаний, а теперь и для выполнения требований. Нужно избавиться от бумажной волокиты бесконечных отчетов. Пример такого подхода — единая информационная система жилищного строительства, которая содержит всю достоверную информацию как для заказчика, так и для потребителя о каждом жилом объекте, строящемся на территории России. Система НОСТРОЙ в итоге должна сформировать второй пласт информации обо всех объектах, помимо жилья, которые строятся на территории России. Сложно, масштабно, очень ответственно, потому что здесь не может быть необъективной и недостоверной информации, она вся должна быть верифицированная, полновесная и достоверная.

– Антон Николаевич, перед новым годом принято подводить итоги. Вы на посту президента НОСТРОЙ уже шестой год. За это время вы фактически развернули НОСТРОЙ от органа, надзирающего за СРО, к объединению, представляющему интересы бизнеса. Вам самому нравится то, что получилось?

– Я не просто руководитель НОСТРОЙ, а отражение действительности. Были разные времена развития системы саморегулирования. Сначала нужно было понять, что это такое, и разобраться самим в себе. После — начинать думать целиком об отрасли. Сейчас мы определили свое место и свою роль и для себя, и для остальных. И здесь мы, действительно, можем нащупать те механизмы, которые помогут бизнесу быть в нынешней ситуации живым и эффективным. Поэтому я очень надеюсь, что поворот НОСТРОЙ к бизнесу не связан исключительно с моими желаниями — это историческое развитие системы саморегулирования, которая для этого и существует. Потому что, если не разворачиваться к бизнесу, то зачем тогда СРО? Тогда можно обойтись государственным лицензированием. Принципиальное отличие системы СРО от лицензирования в том, что она отражает и защищает интересы бизнеса.

– Вы не устали от этой очень бурной общественной деятельности?

– Усталость — она бывает разная. У нас большая страна, я стараюсь бывать в субъектах, общаться с руководителями органов власти и бизнеса. Выстраивание отношений очень важно, ведь значительная часть эффективности зависит и от региональных властей: правила землепользования и застройки, правила градостроительной деятельности, нормативы, правила госконтрактов и отношения между подрядчиками и заказчиками. Поэтому крайне важно работать с властями регионов. И от этого я точно не устал. Когда видишь заинтересованность и со стороны органов исполнительной власти, и со стороны бизнеса — это очень благодатная почва для работы.

А с точки зрения моральной усталости, то нужно очень хорошо понимать точку, когда ты перестаешь быть полезным. Мы все ограничены своим образованием, опытом, и в этой связи не мне судить на сегодняшний момент, насколько я устал. Как бы то ни было, кресло президента НОСТРОЙ — это очень большая ответственность, которую мне доверили коллеги. И если я эту ответственность на себя взял, то должен ее оправдать. Никто из нас не может к себе относиться объективно, но я пытаюсь быть к себе критичным, что-то мне не нравится в работе коллег и, конечно, в своей работе — это нормально. Но развитие всегда идет через критику, и я очень хочу, чтобы оставшееся время, которое связывает меня с НОСТРОЙ, было крайне активным на события.