Почему конвенция о защите прав человека 1950 года не применима судами

Верховный Суд Российской Федерации: Конвенция о защите прав человека 1950 года не применима судами

Пленум Верховного суда РФ принял постановление от 9 декабря 2025 года № 33, которым признал утратившим силу постановление Пленума ВС от 27 июня 2013 года № 21 — ключевой акт, много лет задававший судам ориентиры по применению Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) и учету практики Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).

Пленум также внес точечные правки в целый ряд собственных разъяснений — убрал упоминания ЕКПЧ и ссылки на практику ЕСПЧ из актов толкования права и в отдельных случаях заменил упоминание Конвенции о защите прав человека 1950 года на иные международные документы, например, на Всеобщую декларацию прав человека 1948 года и Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года.

Показательные примеры:

• В разъяснениях об открытости и гласности правосудия (постановление Пленума ВС от 13.12.2012 № 35) ЕКПЧ в части «права на справедливое судебное разбирательство» заменили на Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП): вместо ссылки на статью 6 ЕКПЧ — статья 14 МПГПП
• Из разъяснений о компенсации за нарушение разумного срока судопроизводства (постановление Пленума ВС от 29.03.2016 № 11) исключили прямые отсылки к нормам ЕКПЧ
• Из ряда актов убрали упоминания практики ЕСПЧ (например, из постановления Пленума ВС от 07.04.2011 № 6 о принудительных мерах медицинского характера)
• Отдельно Пленум признал не подлежащим применению пункт 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 52 о пересмотре судебных актов по новым и вновь открывшимся обстоятельствам — ранее этот механизм позволял инициировать пересмотр дела, если ЕСПЧ приняли решение о несоответствии принятых по делу судебных актов нормам ЕКПЧ

В преамбуле постановления № 33 Верховный Суд прямо увязал изменения с прекращением действия для нашей страны ряда международных договоров. Юридический фон — прекращение участия России в Совете Европы и прекращение статуса стороны-участника ЕКПЧ.

Практические последствия для бизнеса и судебных споров

Отмена постановления № 21 не означает, что международное право исчезло из российской судебной аргументации. Принятое Пленумом постановление меняет набор легитимных внешних ориентиров, на которые судам предлагается опираться.

1. Сужение «конвенционного» инструментария в рамках судебных процессов:
   Постановление № 21 2013 года прямо настраивало суды учитывать правовые позиции ЕСПЧ, включая сформулированные по делам против других государств — если обстоятельства аналогичны. Эта рамка теперь официально отменена.
2. Смена международных «якорей»: 
   В ряде разъяснений Пленум не просто исключил ссылки на нормы ЕКПЧ, а заменил их на нормы МПГПП (в частности, по стандартам справедливого разбирательства и публичности процесса). Для участников коммерческих и «квази-коммерческих» конфликтов (налоги, банкротство, комплаенс, ответственность менеджмента) это означает: ссылки на стандарты процессуальной справедливости логичнее выстраивать через Конституцию РФ и универсальные международные договоры.
3. Изменение оснований для аргументации процессуальных требований:
   Пленум зафиксировал процессуальную реальность: ссылка на практику ЕСПЧ теперь не является гарантией принятия удовлетворяющего сторону решения, что влияет на разработку процессуальной позиции, особенно, если речь идет о разбирательстве в Верховном Суде Российской Федерации.

Эксперты юридической фирмы «Шапенко и Партнеры» отмечают, что Постановление № 33 — это не просто отмена обязательности применения норм ЕКПЧ и учета практики ЕСПЧ, а системная перенастройка судебных ориентиров. Для компаний это означает необходимость пересобрать стратегию и нормативно-правовую базу в спорах:

• при подготовке правовой позиции (сроки, публичность, доступ к правосудию) — опираться на универсальные договоры (включая МПГПП), которые Пленум прямо указал в своих актах; 
• в комплаенсе и риск-менеджменте — учитывать, что ссылки на практику ЕСПЧ перестают быть «языком» высшей судебной инстанции даже на уровне методологии; 
• в трансграничных конфликтах — заранее планировать контур защиты прав через те механизмы, которые остаются применимыми (договорные конструкции, арбитражные оговорки).