Ректор ЕУСПб прочитал лекцию «Гуманитарный минимум для технооптимистов»

Я буду говорить о том, какое именно социальное и гуманитарное знание нужно сегодня тем, кто учится естественным и точным наукам, кто работает в сфере технологий. Для начала приведу простой пример такого рода знания.

В современной социологии есть направление, занимающееся «исследованием поведения людей на рабочих совещаниях», или studies of team meeting behavior. Суть его состоит в том, что социологи наблюдают за тем, как взаимодействуют участники совещаний, и фиксируют различия в их культурах общения. Оказывается, что национальные культуры совещаний и командной работы могут различаться, что ведет к проблемам, происхождение которых не всегда понятно даже самим участникам. В одном из недавних исследований сравнивались два стиля командной работы — немецкий и американский. Выяснилось, что на командных обсуждениях: немцы максимально концентрируются на изучении сути проблемы, а американцы сразу же переходят к поиску ее решения; немцы уделяют гораздо больше внимания процедурным аспектам; американцы друг друга подбадривают в процессе, а у немцев принято говорить правду, даже если она не очень приятна — им не так, как американцам, важен позитивный социоэмоциональный фон.

Все эти культурные нормы довольно простые, но проблема в том, что они воспринимаются как естественные. А все естественное мало осмысляется и поэтому обладает куда большей — в том числе и разрушительной — силой. Это особенно важно тогда, когда дело касается кросс-культурных команд. В технических отраслях командное совещание — это основная форма работы при разработке продукта, и сценарии этих совещаний — хотим мы того или нет — напрямую зависят от культуры их участников.

Проблема культурных различий, кстати, находится в самой сердцевине нашей темы. В 1959 году английский физик и писатель Чарлз Перси Сноу прочитал в Кембриджском университете свою знаменитую лекцию «Две культуры» ("Two Cultures"). В основу его выступления была положена проблема растущей дистанции между гуманитариями и физиками, вопрос об отсутствии между ними взаимного интереса и общего языка. Ровно тогда же в СССР вспыхнула полемика между писателем Ильей Эренбургом и физиком Игорем Полетаевым: на страницах газеты «Комсомольская правда» они дискутировали о том, нужно ли физикам знать литературу и искусство. Поэт Борис Слуцкий, ко всему прочему, написал стихотворение «Физики и лирики» — так что страсти по этому поводу бушевали в советской прессе еще несколько лет. На западе эта дилемма до сих пор известна как проблема «двух культур».

Сегодня проблема двух культур — гуманитарной и технической — не только никуда не делась, но и приобрела еще большую остроту. Гуманитарные предметы, социальные науки — философия, искусство, социология, история, психология, антропология — все это находится на глубокой периферии в технических вузах. Почему проблема усугубилась?

Мы живем в конкурентном рыночном обществе. Оно построено на идее успеха, хорошего места на рынке труда, большого заработка и интенсивного потребления. Студент с первого курса знает, что он учится, для того, чтобы получить что-то полезное для будущего трудоустройства. Студент учится не для себя, а для своей будущей работы. Для того, чтобы повысить свои рыночные возможности.

Стремление к будущему успеху выражается в концентрации на обучении прикладным навыкам. В технических вузах, понятно, эту задачу закрывают естественные науки или науки о жизни, математика, физика, технические навыки постановки и решения задач, или тот комплекс, который сегодня называется STEM (science, technology, engineering, mathematics).

Гуманитарные предметы и социальные науки не входят в формулу рыночного успеха будущего выпускника технического вуза, ведь польза от знаний, которые они дают, не очевидна. В формулу успеха входят исключительно специализированные технические навыки. В крайнем случае, знания по экономике и финансам.

Большинство вузов поощряет эту тенденцию, следуя и за спросом со стороны студентов, и за предпочтениями руководства и преподавателей. В итоге, социогуманитарный сектор съеживается в образовательных стандартах до минимально возможного присутствия, а качество преподавания при этом ухудшается — соцгум предметы подаются однообразно. Объем нагрузки по физике, математике, инженерным дисциплинам такой, что сил для чего-то еще у обучающихся просто не остается.

Все самое интересное происходит потом. Наконец, успех достигнут: человек закончил престижный вуз, сделал карьеру, заработал деньги, достиг высоких позиций в обществе — и страх остаться ни с чем прошел. Именно в этот момент у многих, мы это не раз наблюдали, вдруг просыпается интерес к гуманитарному знанию. К философии, антропологии, истории. Не к экономике или менеджменту, а именно к неутилитарным сферам знания. Часто это происходит после 40 лет или даже после 50 лет.

Это говорит нам о том, что настоящее социогуманитарное знание является предметом роскоши. Оно не утилитарное, прямой практической пользы не несет, но, тем не менее, способно существенно повысить качество жизни и статус человека, научить думать по-другому и подбирать ключи к задачам более высокого уровня. Для зрелого и успешного технаря или бизнесмена гуманитарное знание стоит в одном ряду со стремлением окружить себя качественной дизайн-средой или с потребностью коллекционировать объекты искусства.

Получить основательное гуманитарное знание — это как купить Форд Мустанг 1967 года. Это не практично, но круто.

А что происходит на раннем, студенческом этапе получения современного образования? Логично предположить, что на этом этапе Форд Мустанг не нужен, достаточно Форда Фиесты.

Кажется логичным, что на раннем этапе жизни людей гуманитарное знание, а также знание социальных наук может значить хоть что-нибудь исключительно в прикладном ключе. Но сто лет назад университеты в первую очередь образовывали правящую элиту, поэтому на первом месте были социальные и гуманитарные науки, большую роль играло неформальное сетевое взаимодействие и воспитание. Сегодня высшее образование стало массовым, а от современного университета требуют быть ближе к жизни, к индустрии, вносить ощутимый вклад в прогресс науки и технологий. Идеологией университета, как и крупных компаний, становится технооптимизм.

В такой парадигме гуманитарное образование в его неутилитарном виде  технарями не востребовано. Этика Аристотеля, антропология Гирца, семиотика Лотмана или когнитивная экономика Канемана, не имеют прямого отношения к работе и не переводятся в скиллы за пределами гуманитарной науки и культуры, куда технари работать не пойдут.

Университет в будущем скорее всего утратит свое единство как пространство, где происходит трансформация человека. Он будет представлять собой устроенную наподобие лего-конструктора совокупность гибких и адаптивных программ, заточенных на освоение навыков. Многие пойдут по пути построения индивидуальных траекторий обучения, отбрасывая то, что в возрасте 20+ кажется лишним.

Итак, наш основной вопрос звучит так: из чего состоит гуманитарный минимум для технооптимистов сегодня? Технооптимисты — это люди, которые верят в то, что основным способом улучшения общества в целом и улучшения жизни человека в частности, являются новые технологии. Обратная сторона технооптимизма — недооценка системообразующей важности социогуманитарного знания.

Чтобы ответить на вопрос о гуманитарном минимуме, надо, в свою очередь, ответить на вопрос о том, какой практической ценностью обладает социогуманитарное знание в контексте технологий в том числе для тех, кто эти технологии разрабатывает. Мы можем говорить о двух типах такого знания. Первый — это прикладное знание; второй тип — это навыки, или скиллы, как сейчас говорят.

Сначала про прикладное социогуманитарное знание. Я хотел бы выделить три области прикладного знания, которые должны входить в гуманитарный минимум.

Первая область — то, что можно свести к понятию «человеческий фактор». Как бы банально это ни звучало, любые технические предприятия начинаются и заканчиваются человеком или коллективом людей, будь то команды разработчиков, группы исследователей, сети пользователей. Можно сказать, что главным предметом гуманитарных наук является человеческий фактор — прежде всего смыслы, которые вкладываются в реальность, интересы, эмоции, ценности, и так далее. Между науками о человеке и человеческим фактором стоит знак равенства. Human sciences и есть human factor. Когнитивные искажения и ошибки, возникающие при расследовании катастроф —  мы их также называем «человеческим фактором»; сюда же и взаимодействие человека с машиной, пользовательский интерфейс, все, что касается облика продукта разработки. Ведущие технические университеты мира преподают стандартные курсы по этой теме с таким названиями как , например, «Человеческий фактор в разработках» ("Human Factor in Engineering").

Вторая область — «прикладная этика». Это правила и ограничения морального свойства, касающиеся взаимодействия людей друг с другом в конкретных контекстах. Этика и моральная философия имеют традицию в 2,5 тысячи лет. Этические системы основаны на априорных принципах и не выводятся из наблюдений и фактов, хотя именно к жизни и применяются. Сегодня прикладная этика — т.е. техника приложения этических принципов к конкретным областям человеческой деятельности — востребована как никогда, поскольку технологии хоть и развиваются стремительно, но острые этические проблемы их обгоняют.

Прикладная этика востребована как способ принятия решений относительно тех социальных ограничений, которые встроены в технологии.

ИИ, генетика, биотех и медицина создают технологии, опосредующие человеческие отношения, но также генерируют этические проблемы экзистенциального свойства — и они касаются миллионов людей. Но решаются они часто наивным способом, под влиянием активистов или с учетом интересов узких групп людей. Программный код может содержать этический код в неявном виде, а надо, чтобы он был явлен. Импланты микрочипов, камеры наблюдения, беспилотный транспорт, делегирование человеческих функций не-людям, и т.п. — это вопросы не только техники, но и этики, т.е. распределения ответственности.

У большинства специалистов по разработке нет навыков конструирования этического аргумента, потому что для этого нужна хотя бы минимальная подготовка в сфере моральной философии.  

Прикладная этика должна быть обязательной дисциплиной в ведущих физико-технических и биомедицинских вузах. Такие курсы встречаются, но их качество и сила мысли, в них заложенная, пока оставляют желать лучшего. Между тем, в MIT и других мировых технических вузах есть обязательные курсы по прикладной этике: "Ethical Engineering", «Applied Ethics».

Третья область прикладного социогуманитарного знания, имеющего непосредственное отношение к техническим и естественнонаучным специальностям, касается науки и технологий в социальном контексте. Это знание о преднамеренных и непреднамеренных эффектах, следующих за внедрением новых технологий, умение их просчитывать.

Технологии производят долгосрочные социальные эффекты — они влияют на климат, неравенство, урбанизацию, глобальное разделение труда и коммуникации. Технический специалист занимается узкой задачей, он выполняет задания в рамках разделения труда и вроде как не обязан интересоваться чем-то сверх этой узкой задачи. Но если это уже руководитель проекта или специалист, принимающий решения, то системный контекст не проигнорируешь, его надо понимать. Социогуманитарные дисциплины дают возможность видеть целое и, как следствие, предвидеть и понимать последствия инженерной работы. В сочетании с прикладной этикой все это снижает шансы катастрофических сценариев развития человечества, позволяет двигаться от непреднамеренных последствий к преднамеренным.

Типичные курсы здесь, например, «Технологии и общество» («Technology and Society»), «Социальные исследования науки и технологий» («Social Studies of Science and Technology»).

Итак, второй основной тезис: в гуманитарный минимум молодого технооптимиста должно входить прикладное знание по трем областям: человеческий фактор, прикладная этика, технологии в социальном контексте.

Можно возразить, что вместо того, чтобы загружать инженеров и разработчиков прикладным социогуманитарным знанием, лучше взять в команду специалистов — социологов. Или философов. Или искусствоведов. И решать проблемы с помощью междисциплинарной команды. Это тоже возможное и правильное решение. Но для того, чтобы такие команды работали, технарям тоже нужны специальные навыки — это навыки общения, командной работы, кросс-культурной коммуникации, управления конфликтами. Сегодня эту совокупность навыков называют soft skills.

То, чему раньше подростки учились во дворах, на спортивных секциях, в пионерских лагерях и на комсомольских стройотрядах — групповой коммуникации, рассказыванию историй, решения конфликтов, эмпатии, дружбе — всему этому теперь надо специально учить в вузе. Иначе эти навыки могут быть просто утрачены в процессе эволюции.

Когда я посмотрел на существующие программы в ведущих технических вузах, я понял, что выдаю действительное за желаемое. ИТМО, например, еще несколько лет назад ввел модули Soft Skills на магистерском и бакалаврском уровне — и выглядят они отлично.

Научные исследования и разработки в IT, лабораторная жизнь — это командная работа, управление, взаимодействие и коммуникация. Навыки разрешения конфликтов, межкультурная коммуникация, управление стрессом содержат в себе знания, почерпнутые из социогуманитарных наук и уже готовые к употреблению. Продолжая наш ассоциативный ряд, можно привести метафору скутера: освоить его, может, и легко, но сразу далеко не уедешь.    

Обобщим. Я предлагаю три режима социогуманитарного знания для технооптимистов, оно может быть а) чистым, б) прикладным, в) выражаться в мягких навыках

И в завершение — небольшая история. Небольшая делегация из ЕУСПб как-то посетила один весьма известный и передовой российский технический вуз. У нас там как раз проходила дискуссия о преподавании социогуманитарных дисциплин — нужны ли они студентам и аспирантам. Потом мы затронули более общие темы про разные модели познания природы и социального мира. Ректор этого вуза, скептично настроенный по отношению к гуманитарному знанию, заметил, что, если знание о природе все время демонстрирует прогресс — старые проблемы  решаются, ставятся новые, — то философское знание идет по кругу. Одни и те же проблемы ставятся бесконечное количество раз, а окончательного решения все нет.

На это наблюдение можно ответить так. Если смотреть сверху, то может показаться, что мы смотрим на круг:

Но если посмотреть сбоку, то может оказаться, что на самом деле мы смотрим на что-то другое, например, на спираль:

Сейчас одни проблемы — технические — решаются с завидной скоростью, а другие проблемы — социальные, этические — с такой же скоростью создаются. В такой ситуации надо чаще менять угол зрения и смотреть на социогуманитарное знание не сверху, но со всех возможных перспектив.

Пленарное выступление ректора ЕУСПб Вадима Волкова на конференции Яндекса  Yet Another Conference on Education.