О влиянии на рынки очередного повышения ключевой ставки

В пятницу, 13 сентября, Банк России принял решение об очередном повышении ключевой ставки, на этот раз на 100 базисных пунктов — до 19%, тем самым продолжив ужесточение монетарной политики.

Несмотря на различные мнения аналитиков накануне решения, разделившихся между сохранением и повышением ставки, повышение ставки до 19% было наиболее очевидным с учетом проинфляционных факторов, о которых достаточно четко и подробно рассказало руководство Банка России в комментариях относительно принятого решения.

Кроме того, участники рынка, которые, наряду с регулятором, постоянно анализируют соответствующую информацию, в том числе денежно-кредитные условия, уже заранее заложили данное повышение в цены на различных сегментах рынка. Это отчетливо ощущалось как на протяжении последних полутора месяцев после июльского повышения ставки, так и в последние дни накануне решения.

Регулятор в данной ситуации скорее скорректировал ставку относительно уже сложившейся стоимости денег на рынке, которую, наряду с влиянием других факторов, наглядно отражали поведение рынка акций (IMOEX) и индикаторы стоимости денег в различных инструментах и на различных временных отрезках (RUONIA, RUSFAR, RGBI, ROISFIX и др.). Накануне решения к ним присоединились и ставки по банковским депозитам, которые были подняты рядом банков в среднем на 100 базисных пунктов, а при выполнении определенных условий — еще выше.

Да, Банк России с учетом имеющейся у него информации и выбранной им тактики и стратегии реагирования вполне мог выбрать и иное решение, но в данном случае этого не произошло.

Поэтому, с точки зрения ожиданий рынка и фактически сложившейся стоимости денег, достаточно интересным после объявления решения регулятора выглядело поведение рынка акций (IMOEX), который резко снизился в моменте приблизительно на 2%. Причины такого движения в данной ситуации вряд ли, на мой взгляд, лежали в плоскости реакции на в целом ожидаемое действие регулятора.

О том, что резкое снижение рынка акций вряд ли было вызвано расхождением ожиданий рынка с фактическим решением регулятора, может свидетельствовать и тот факт, что впоследствии индекс достаточно быстро отыграл потери, закрыв сессию в зеленой зоне. И это не было связано с позитивной риторикой регулятора на будущее — наоборот, хотя очевидной жесткости и однозначных обещаний в дальнейшем повышении ставки в заявлении Банка России тоже не прозвучало, он недвусмысленно допустил возможность дальнейшего ее повышения и выразил настойчивость в достижении цели по инфляции.

С точки зрения как прироста значения ставки, так и самого ее нового значения никакой катастрофы, которая могла бы спровоцировать такое движение на рынке акций, тоже не произошло. Прирост был достаточно плавным, а сама ставка — да, высокая, но экономика и рынки постепенно адаптируются к новым непростым условиям. И я бы скорее отдал должное регулятору в том, что ставка не находится на уровнях выше с учетом того количества санкций и связанной с ними проблематики, с которыми столкнулась российская экономика. Существуют примеры функционирования экономик с куда более высокими ставками, например Турция (50%) или Аргентина (40%), которые при этом не испытывают такого внешнего давления.  

Что касается рынка облигаций, то снижение на фоне решения Банка России ценовых облигационных индексов, в том числе RGBI, не было значительным (около 0,5%), и могло быть связано с частичной ребалансировкой портфелей по факту принятого решения, в том числе в условиях подешевевших акций, и с другими факторами.

Валютный рынок, отслеживать настроения на котором в условиях его текущей фрагментации стало непросто, практически не отреагировал на решение регулятора, что в целом было логично как с точки зрения ожиданий, так и меньшей эластичности валютного рынка к изменению регулятором ключевой ставки относительно долевого, долгового и денежного рынков.

Внимание рынка теперь сосредоточено на дальнейших изменениях в денежно-кредитных условиях, как и на других не менее важных факторах в текущей ситуации.