Как обеспечить технологический суверенитет в ИТ и не только

— Компания «Промобит» на протяжении уже 15 лет работает на российском ИТ-рынке, а 11 лет назад в ней впервые начали работать с отечественными процессорами «Эльбрус». То есть практически ваше предприятие является одним из первых разработчиков систем на российском «железе». Как в 2013 году вы приняли такое решение?

— С 2011 года, когда возникла компания, мы начали заниматься разработкой своих серверов хранения данных. Первоначально оказывали услуги хостинга и создавали свои площадки по обмену фильмами. Для этого требовалась инфраструктура, и хотелось, чтобы она была недорогой. Сначала использовали бывшие в употреблении серверы, потом увидели, что некоторые компании сами их производят, и тоже решили попробовать.

Первым был сервер под нашей маркой BITBLAZE высокой плотности на 45 дисков и 4 юнита. Тогда это была практически рекордная плотность. Стали делать такие платформы. Вначале для себя, затем продавать другим заказчикам. Но мы понимали, что в таком режиме это бесперспективно, потому что нужно инвестировать средства в создание новых моделей, в модернизацию, ведь техника достаточно быстро устаревает, и мы сами уже видели определенные недостатки. Где брать средства для инвестиций было непонятно: того, что мы зарабатывали на продаже, достаточно было только на покрытие расходов на производство, без развития.

Мы смотрели, в каком направлении развивается рынок, какие тренды присутствуют. Видели, что подобные высокоплотные серверы начинают выпускать китайцы и понимали, что китайская техника всегда будет дешевле за счет большой серийности. Даже если она пока не дешевле, то будет дешевле через несколько лет. С другой стороны были западные производители так называемого «класса А» (IBM, Dell и другие), и у них стоимость продукции могла быть в 10 раз больше, а то и еще больше. Казалось бы, те самые деньги: если продавать свою продукцию в 10 раз дороже, то можно уже и развиваться. Но чтобы продавать в 10 раз дороже, нужно вкладывать много денег в маркетинг, в обучение, в сервис, а у нас такой возможности не было. Что же делать?

Помню, как изучал ситуацию: на рынке дешевых решений — компании, которые не могут платить большие деньги — там китайцы, на рынке крупных компаний, которые хотят качественный сервис, программу обучения, маркетинг, — там были американцы. Наверное, есть какое-то направление, где нет ни китайцев, ни американцев? Время таких размышлений совпало с моментом, когда совершенно случайно в социальной сети «ВКонтакте» увидел ролик с двухядерным российским процессором «Эльбрус-2С+» на 500 МГц. В нем демонстрировался моноблок, на котором загружался «Линукс». Представлял новинку Константин Трушкин, коммерческий директор «МЦСТ», компании-разработчика процессоров «Эльбрус». Я зашел на сайт МЦСТ, увидел там контакты, написал, и мне ответил лично Константин Трушкин. Началась переписка и взаимодействие.

По их результатам в 2013 году на международной выставке Russian Arms Expo в Нижнем Тагиле мы впервые показали сервер BITBLAZE с большим количеством дисков на базе российского процессора. Были положительные отзывы от профессионального сообщества, инженеров, руководителей отделов предприятий. Но не получили сразу понимания, как можно продавать специалистам, работающим в сфере военно-промышленного комплекса.

Поскольку продукт уже был, мы начали искать, в какой нише его продавать. Так получилось, что профессиональные бизнесмены идут от рынка, от анализа рынка, от бизнес-идей, а мы шли от продукта. Получилось так, что рынок нашелся, потому что в 2014 году начались санкции. Правда, на тот момент большинство ИТ-специалистов считали, что все быстро закончится…

— Тем не менее, интерес к теме возник, и он нарастал. Отлично помню, как бурно отреагировали читатели нашего медиаресурса на сообщение от 1 мая 2014 года о начале коммерческой продажи рабочих станций на «Эльбрусе-4С»…

 — Со временем стал появляться интерес, прежде всего, от государственных структур и подведомственных институтов, выполняющих различные задачи. Например, Министерство связи РФ (тогда еще оно даже не называлось Министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации) и подведомственные институты строили различные государственные информационные системы. «Мир» стал первой государственной информационной системой, в которой стали массово использовать российские системы хранения данных, построенные на процессорах «Эльбрус», и мы гордимся, что в ее создании есть вклад нашего предприятия

Когда гражданин России оформляет зарубежный паспорт, то собираются его персональные данные и биометрические параметры. Наше оборудование используется для хранения таких данных и обеспечивает высокий уровень их защиты. 130 серверов BITBLAZE для хранения данных были разработаны компанией «Промобит», произведены и поставлены для оснащения данного дата-центра ФГБУ НИИ «Восход». В СХД использовались наиболее производительные на тот момент серийные процессоры «Эльбрус-4С»…

— Получается, что ваше предприятие является в какой-то степени пионером и проводником отечественных технологий и решений в ИТ-сфере. Были такие «точки входа», откуда начинается импортозамещение: вы поставили оборудование, и это показало, что вполне можно использовать российскую технику для тех задач, где раньше было только иностранное «железо» и ПО. Что можно отметить из числа таких реализованных проектов?

— Конечно, учитывая, что самих «Эльбрусов» очень мало, особенно, если мы говорим о самом свежем процессоре — 16-ядерном «Эльбрус-16С», важно для развития отрасли поставить его не просто туда, где денег больше заплатят, а где это приведет к какому-то витку развития экосистемы. Для нас это всегда важно: в дальнейшем такая поставка увеличит спрос на нашу продукцию. В условиях дефицита процессоров старались делать именно такие поставки.

Так, на процессоре «Эльбрус-16С» была в 2023 году поставка оборудования в компанию «Сайберия» из Якутска, которая на данном процессоре сделала свою систему для медицинских учреждений. На нашем аппаратном решении работает их программный продукт, подключенный к томографу, на котором трудится врач-рентгенолог, оценивающий состояние здоровья проходящего томографическое исследование. Это очень важно, и говорит о том, что для таких сложных задач может использоваться российская продукция. А ведь это еще и критическая информационная инфраструктура. На сегодняшний день, противостояние между разными странами постепенно доходит до такого уровня, что вводятся санкции на поставку медицинского оборудования. Правительства недружественных стран на это настраивают своих производителей. А томографические исследования стали уже жизненно необходимыми.

— Возникает вопрос про реальное импортозамещение в производстве микроэлектроники в нашей стране. Часто называют 2030 год как точку, когда мы должны выйти на создание собственного оборудования хотя бы по топологии 28 нанометров. Насколько это реально с точки зрения эксперта, много лет работающего в ИТ-отрасли?

— Трудно судить о том, в какой точке мы находимся сейчас, потому что построение микроэлектронной фабрики требует освоения большой и длинной цепочки разных процессов, длинной кооперации и, так или иначе, наверное, участия международных партнеров. Поскольку мы поставили такую цель, движение к ней в условиях санкций со стороны недружественных стран происходит максимально непублично. Можно лишь оценивать по некоторым открытым публикациям в СМИ, что происходит. Например, в Нижнем Новгороде в лабораторных условиях создана технология производства по современным низконанометровым нормам. Где-то появляются российские рентгеновские литографы и их испытывают.

Можно прочитать о новых опытно-конструкторских работах, которые заказывают в различных российских исследовательских центрах — в Зеленограде и других городах. Мы знаем, что в Белоруссии сохранилось с советских времен производство литографических машин, и они производят литографы на 350 нм. Сейчас они вместе с российскими предприятиями работают над тем, чтобы техпроцесс этот сделать более современным — сначала 180 нм, а потом и меньше.

То есть, частички пазла, они появляются, и постепенно их становится больше. Вообще мы наблюдали в разных отраслях, что бывает такое, что тот, кто проходит путь первым, движется по нему достаточно долго. Но после того, как кто-то прошел первым, второй его догоняет уже быстро. По истории развития тех же компаний Intel и AMD это можно наглядно проследить.

— Получается, что в нынешней ситуации появление своего производства — это вопрос технологического суверенитета, то есть национальной безопасности России. Компания «Промобит» разрабатывает и выпускает защищенные системы хранения данных. Даже если временно не хватает «Эльбрусов» создается техника на процессорах недружественных стран, но имеющая максимально возможные степени защиты, и здесь большую роль играет еще и программное обеспечение…

 — На мой взгляд, самый правильный способ обеспечения технологического суверенитета — когда производитель на протяжении всего цикла производства от процессора к материнской плате, а потом к системному программному обеспечению, операционной системе и специальному ПО, использует преимущественно российские решения. Специалисты, разработавшие все эти ступени, все эти уровни, должны находиться в России. Только тогда мы имеем технологический суверенитет с фактической точки зрения. И только тогда возможно проверить продукт на разных архитектурных уровнях на наличие ошибок или специально оставленных закладок.. Для чего есть соответствующие экспертные организации и регуляторы, которые привлекают эти экспертные организации.

Но главное в том, чтобы были специалисты, которые могут это сделать. Тогда и могут уже все проверить. Ведь если человек берется проверить то, что не может сделать, то возникает вопрос, а точно ли он все понимает, что происходит? В нашем случае мы разрабатываем программное обеспечение для своих систем хранения данных самостоятельно. Причем мы разрабатываем, опираясь не на какое-то заранее имеющееся на рынке SDS-решение (software-defined storage), а на основе своих идей и своей архитектуры. Это еще и связано с тем, что если ты опираешься только на то, что кто-то выкинул в open source, едва ли ты сможешь обогнать рынок, потому что чаще всего самые ценные и свежие идеи в открытое программное обеспечение попадают не сразу. Сначала они патентуются, и на них зарабатывает тот, кто первый до них додумался, точнее вложил деньги в разработку. Делятся ими уже через какое-то время, когда на них уже заработал тот, кто придумал. Мы видим такое на примере массовых продуктов. Например, лидер отрасли виртуализации — американская компания VMware не выкладывает основные свои продукты в open source. Да, есть сейчас открытые системы виртуализации, но они появились значительно позже, и хотя их популярность растет, закрытая VMware по-прежнему занимает самую большую долю рынка. С базами данных видим, как open source бежит точно так за закрытыми, и Oracle по-прежнему является лидером на этом рынке. Поэтому важно разрабатывать самим.

— В 2024 году компания «Промобит» открыла свой музей ретроЭВМ в Омске. Этот проект является связующим звеном между тем, что делали в отечественной ИТ-сфере до 1991 года и нынешними лидерами импортозамещения. Что дает такой проект обществу и отрасли?

 — Основная идея действительно показать посетителям непрерывность развития в нашей стране, и прежде всего, заинтересовать молодое поколение, будущих инженеров и программистов. Помните мемы с Юрием Гагариным, где сокрушаются по поводу того, что все ранее созданное предыдущими поколениями, утеряно? Мы объясняем, что упущено многое, но не безвозвратно, где-то снизилась динамика на время, но есть желание, любовь и интерес к тому, чтобы создавать свою вычислительную технику и, в целом, свои технические и конструкторские решения.

Кстати говоря, у нас принято было в культурных каких-то объектах, в кино, в литературе рассказывать только про зарубежные яркие фигуры людей из высокотехнологичных отраслей, таких как Стив Джобс, Билл Гейтс или Илон Маск, но при этом обходить стороной своих выдающихся инженеров и разработчиков передовой техники — Сергея Лебедева, Исаака Брука, Башира Рамеева, Всеволода Бурцева или Виктора Глушкова, автора первого недостроенного «советского Интернета» — ОГАС.

Истоки такого незнания собственной технической истории отрасли заложены были еще до распада СССР. Дело в том, что руководство страны в советский период мало удивляло внимание пиару, да, и как правило, вообще принцип организации производства и экономики был такой, что он не испытывал необходимости в пиаре. Скорее, какие-то мог нести риски, потому что, как правило, эти специалисты возглавляли коллективы, работавшие над важными и секретными заказами для государства, и лишь попутно делали какие-то какую-то продукцию для массового сектора. Как ее тогда называли «товары народного потребления». А в Соединенных Штатах вся жизнь построена на пиаре: если разработчик громко заявил о своих достижениях, то привлек внимание инвесторов, там это умели делать всегда.

— Нам очень долго говорили, что мы можем работать только в командах под руководством «крутых» иностранных компаний. И при этом каждый видел, что наши программисты и инженеры — одни из лучших в мире. Возник уже в 2010-х годах такой общий когнитивный диссонанс: если мы такие крутые, то почему не можем сами все разрабатывать?

— Все верно. Недавно задумывался над тем, что «утечка мозгов», огромная проблема в 1990-2000-х годах, была следствием такой политики. Сейчас, несмотря на то, что принято считать, что открытость границ — некая безусловная ценность, свобода выбора страны проживания, либеральные ценности, права человека, и все такое, в конечном счете, общество стало понимать, что качество жизни людей зависит от того, насколько они сами вкладывают свой труд в ту среду, в которой находятся: в страну и город, где живут и работают. 

Специалисты, возвращающиеся в наши дни в Россию из Европы и из Соединенных Штатов, создают для себя здесь качество жизни не хуже, чем если бы они жили за пределами страны. Также они и для окружающих улучшают качество жизни. Это вселяет оптимистические мысли, надежды и уверенность в том, что будут и «биллы гейтсы» и «илоны маски» российские. Надо просто, чтобы эта критическая масса умных людей осталась здесь, они смогли между собой выстроить социальные связи, организоваться в структуры. При содействии и помощи государства. Государство должно регулировать отрасль так, чтобы, помогать, поддерживать и творческую инициативу масс, и при этом направлять ее в достижение своих целей.

Сейчас у нашего государства сформулирована цель — технологический суверенитет. Но дальше, наверное, мы не будем ограничены этой целью, потому что логично появление следующей цели в виде экспансии на мировые рынки. Если говорить о вычислительной технике, то, это может быть, расширение самого этого рынка в другие сферы. После достижения технологического суверенитета можно ставить более масштабные задачи как мировое лидерство в той или иной отрасли.

беседовал Евгений Белкин