«Чем выше ты по социальной лестнице, тем более одинок»

Правда ли, что деловые клубы вскоре заменят предпринимателям друзей? Как привлечь в свое коммьюнити бизнесменов из первой сотни? И в чем залог успешного партнерства без единого конфликта?

Об этом и многом другом мы поговорили с основателями делового клуба SOLOMON.help Денисом Гуревичем и Евгением Гольцманом.

Декабрь, традиционно, время для подведения итогов. Каким 2023 гол был для SOLOMON.help в цифрах? Каковы были сборы клуба в уходящем году? Есть ли рост по сравнению с предыдущим годом?

Евгений Гольцман: Год был непростым для всех сфер экономики, но нам удалось выстоять и даже увеличить сборы. В абсолютных цифрах нам удалось собрать около 300 миллионов рублей. Эти средства были направлены на инфраструктурные проекты клуба — помощь пожилым одиноким людям, детским домам, Еврейскому университету и др. По сравнению с прошлым годом, сборы выросли примерно на 20 процентов.

Деловой клуб SOLOMON.help был создан в 2015 году. Таким образом, вы уже почти 10 лет работаете вместе. В чем для вас главный секрет успешного партнерства? Как сохранить отношения и компанию, несмотря на кризисы и турбулентность?

Денис Гуревич: Секрет счастливого партнерства — это общие ценности и разделение зон ответственности. У нас это есть. Мы оба понимаем, чего мы хотим достичь, мы смотрим в одну сторону. Если обернуться назад, за все эти годы у нас не было ни одного конфликта или недопонимания. Партнерство в бизнесе похоже на семейные отношения — когда ты думаешь о том, где есть потребность у твоего партнера, то все хорошо. В чем-то всегда можно уступить, твой партнер оценит, уступит тебе в следующий раз. 

Евгений Гольцман: У меня есть принцип в наших отношениях: если стоит выбор — мой путь или Дениса, независимо от того, что правильно, я выберу его. У нас дружба, основанная на нашей профессиональной деятельности. Это очень прочно.

У вас как-то оформлены взаимоотношения, существует ли партнерское соглашение?

ЕГ: Мы как раз сейчас оформляем его, это что-то вроде брачного контракта. Мы его делаем потому, что получили образование в сфере партнерства и знаем, что его нужно делать — договариваться со своим партнером всегда лучше, когда все хорошо и стабильно. Затем это соглашение нужно апдейтить раз в год — выходить на три дня из всех процессов и садиться обсуждать. За год может все поменяться, еще сегодня мы вместе бежим куда-то, а завтра кто-то может выгореть и совершить необдуманные поступки. 

ДГ: Еще здесь важен сам процесс — то, что вы с партнером даже просто встретились, это проговорили, сверили часы, синхронизировались, уже важно.

Вы сейчас сказали про потенциальное выгорание. За время вашей работы бывало ощущение, что все, сил двигаться дальше в этой сфере нет?

ДГ: Наша средняя аудитория — это люди 40+, мы много времени проводим в общении с ними и можно смело говорить, что примерно в таком возрасте зачастую наступает выгорание. В этот период люди начинают анализировать, насколько жизнь соответствует ожиданиям. И чаще всего выгорание наступает в момент осознания, что все полученное нужно не тебе, а семье, работодателю и т.д. Но если ты об этом думаешь заблаговременно, задаешь вопросы, уделяешь время своим эмоциям — тогда не будет выгорания. Мы занимаемся любимым делом — соединяем тех, кто хочет помогать с теми, кому нужна помощь. Кроме того, мы общаемся в среде успешных предпринимателей, культурных деятелей, тех людей, у кого ты можно учиться. Все это очень мотивирует, хочется больше делать и создавать.

ЕГ: Выгорание зачастую случается, если человек не растет в рамках своей деятельности. Стеклянный потолок, который не дает расти как управленцу — ситуация, когда ты не можешь перейти в своей работе к стратегии, планированию, более глобальным вещам — приводит к кризису. 

Вы упомянули важность наличия в жизни людей, у которых можно учиться. Кто для вас такие люди? Кто вас вдохновляет и с кого хочется брать пример?

ДГ: Это, безусловно, наше руководство — Александр Моисеевич Борода (руководитель Федерации еврейских общин России — прим. ред.) и Берл Лазар (главный раввин России — прим. ред.). Это люди, с которыми мы регулярно советуемся, они в нас поверили в самом начале пути и дают возможность развиваться. Михаил Лисянский (основатель группы компаний «Солар системс»- прим. ред.) — успешный бизнесмен, с которым мы совещаемся по рабочим и уже даже личным вопросам. Роман Терехин, можно сказать, наш персональный коуч по стратегическим вопросам. Вадим Жоров (создатель РИКЦ — прим. ред.) — человек, бизнес которого показал быстрый кратный рост, у него есть чему поучиться.

На ваш взгляд, как деловые клубы помогают участникам сегодня — в период политической и экономической турбулентности? 

ЕГ: Это некий тренд в деловом мире, он удовлетворяет немалое количество внутренних запросов человека. В первую очередь, потребность в общении. Чем ты выше социально, тем более одинок и тем больше у тебя вопросов. Обычно предприниматели самые сильные в своем окружении и это проблема. Это создает иллюзию, что ты молодец. Во-вторых, это тормозит твое развитие. Деловые сообщества — это некий искусственный ареал обитания для предпринимателя, возможность окружить себя людьми, которые будут наполнять.

Более того, я уверен, в ближайшем будущем клубы станут заменой дружбы. Это понятие в среде предпринимателей будет трансформироваться. Дружба станет более структурированной и более организованной, и этим будут заниматься бизнес-клубы. Они позволят человеку гарантированно быть услышанным, получить чей-то релевантный опыт, взгляд, поддержку. Процесс станет более комфортным, он будет развивать, у него будет цель, это тренд будущего.

ДГ: Деловые клубы сейчас — это больше про досуг и коммуникацию. Рассматривать их как модель для продвижения своих услуг — не самая эффективная стратегия. Это не всегда хорошо сказывается на репутации и не слишком подходит для продвижения бренда. Все же сообщество — это окружение, оно может впоследствии помочь в бизнесе, но это не должно быть самоцелью. Скажем так: если у вас есть несколько миллионов рублей и их можно вложить в рекламу или в деловое сообщество и ваша цель — это увеличение числа клиентов, то вложите лучше в рекламу. А в деловое сообщество стоит приходить, когда удовлетворены все первичные материальные запросы, и появляется запрос на смыслы.

Если говорить в целом о благотворительности в России, то изменилось ли отношение к ней со стороны людей и государства? 

ДГ: В России это растущая отрасль экономики. К ней все больше доверия, все больше людей вовлечены и, чем более зрелым становится предприниматель, тем сильнее он видит потребность отдавать и улучшать, это одна из возможностей ответить себе на вопрос — зачем ты все это делаешь?

ЕГ: А если говорить про конфессиональную благотворительность, то она имеет огромный потенциал, т.к. у нее огромная база ценностей. Уверен, в ближайшее время будут появляться подобные благотворительные фонды.

С одной стороны, сложно не согласиться. С другой — в конце ноября стало известно, что Уоррен Баффетт пожертвовал более $870 млн в виде акций Berkshire Hathaway на благотворительность. Почему в России мы подобные заявления слышим пока нечасто?

ЕГ: Наш капитализм достаточно молодой, при этом скорость развития у него выше, чем в западном мире. Мы идем на очень высокой скорости, и буквально за 30 лет мы прошли путь от тотального недоверия к благотворительности к престижности этой сферы. Благотворительность  расширяет социальные возможности предпринимателей, им становится все более интересно вступать в попечительские советы музеев, деловые сообщества и т. д.

ДГ: Наверное, да, таких заявлений пока немного, но и предпринимателей возраста Баффета с его капиталами тоже немного. Рано делать выводы. Но тут, безусловно, важен личный пример. Взять того же Романа Абрамовича, который меняет облик и имидж московских парков. Или Сергея Галицкого, преобразившего центр Краснодара. Такие поступки вдохновляют и дают правильные треки.

Почти половина российских НКО в 2022 году заявляли о снижении финансирования. Выровнялась ли ситуация в этом году?

ДГ: Наш фонд существует исключительно на частные средства. В 2022-ом году наши сборы пожертвований упали на 20-30% и встал выбор — либо искать новых «доноров», либо влиять на уже имеющихся. Мы выбрали второе. Сейчас большая часть предпринимателей уже вернулась в Россию и теперь планирует строить свое будущее здесь. Они видят смысл укреплять деловое сообщество, так что мы собираем теперь значительно больше, чем раньше.

К слову о фандрайзинге, какие тренды в сборе пожертвований наметились в этом году?

ЕГ: Мы только в этом году финально поняли, каков портрет нашего идеального фандрайзера. Это человек, который обладает большим багажом духовных ценностей. Это не менеджеры из private bank, это не просто сервис, это про передачу ценностей и эмоциональную связь — очень сложный скилл. 

SOLOMON.help — единственный фонд, работающий по принципу делового клуба. Можно ли эту модель распространять на другие подобные организации?

ЕГ: Благотворительный фонд может функционировать по принципу любой коммерческой организации. И это идея, которая в целом меняет мир благотворительности. Фонды начинают давать дополнительную ценность и пользу, кроме возможности помогать. Так что эта модель может применяться и будет применяться в различных сферах.

А как обстоят дела с трендом на коммьюнити в целом? Он уже прошел свой пик?

ЕГ: Да. Тренд заканчивается, пик пройден и останутся только те, кто несет ценности. Одна из особенностей нашего клуба — топовые участники, самые успешные и именитые бизнесмены страны. Почему они с нами? Когда человек очень успешен — он в поисках либо ценностей, либо эмоций. Мы предоставляем продукт под их потребности — благотворительность, культура, наставничество. Через мероприятия или путешествия мы даем им это.

ДГ: Сообщества, построенные на некоммерческой идее, будут более востребованы. Те, что на коммерческой — менее, у них нет будущего. Предпринимателей должна объединять какая-то высшая созидательная цель, тогда это будет долгосрочная история. Это похоже на семейные отношения — если пару объединяют ценности, то это навсегда, а если низменные потребности, то это ненадолго. И неважно, говорим мы про коллектив из двух человек или из двухсот. 

Традиционно хочется закончить планами на будущее. Что у вас намечено на 2024 год?

ДГ: Мы начинаем развивать SOLOMON.help в регионах и на международном рынке, планируем делать больше камерных мероприятий, запускаем школу фандрайзинга. Кроме того, в планах — строительство новой еврейской школы в Москве, стоимость проекта ориентировочно 450 миллионов рублей. 

ЕГ: Также одна из важнейших задач на год — открытие памятника Николаю Киселеву, праведнику народов мира, человеку, который во время войны спас несколько сотен евреев (ему посвящен художественный фильм «Праведник» — прим. ред.). И, наконец, долгожданное завершение реконструкции Хоральной синагоги в Самаре, это один из самых амбициозных наших проектов — его стоимость превышает 800 миллионов рублей.

Беседовала Анастасия Ройзман